Танцы мужчин - Страница 20

Он никак не мог понять, от чьего имени сказал эти слова - от себя или от скафа, роль которого он исполнял. Или это были фьючер-слова, лишенные автора и смысла.

Тело начало выкидывать фортели.

Все изменилось вокруг. Потемнело и стало фиолетовым, и это пугало тоже.

Вот он, предсудорожный всплеск, вот что это такое. Нехотя всплыла первая мысль-зацепка, чистая, без примеси бомммма. С каким напряженнейшим ожиданием он вглядывался в ее неясные контуры, как нежно гладил ее ворсистое тело, как тщательно готовился к пониманию! Наружная простота ее была обманчивой. Среди всей путаницы мучительных громоздких боммммов со множеством ответвлений одна только ниточка (он позволил себе знать это), всего одна давала надежду на излечение.

- Так-так-так-так-так-та-а-а-а-а-ак! - чтобы перебить боммммы и отогнать лишние мысли, сказал тебе Томеш. Помогло. Сегодня все получается. Счастливый день!

Медленно приближалась низкая синяя дверь в служебку, тело слушалось кого-то чужого, и Томеш был рад этому; мысль, такая тяжелая, такая невоспринимаемая, требовала полного внимания.

- Только импат...

Зеленая рука, скрючив пальцы, тянулась к дверной ручке, его рука - вот что отвлекало.

- Только импат может...

Глухо рокотали голосовые связки (а для окружающих его визг был нестерпим) - тело Томеша что-то кричало, а за дверью виднелась лестница, но какая же ясность мысли, клятая война! Вот о чем я мечтал, вот что казалось несбыточным чудом.

- Только импат может справиться с пато...

Лестница, лестница, долгие часы подъема, короткий сон; земного притяжения нет, все твердо, излишне твердо, и цвета странные, таких не бывает, и тишина, только удары изредка, шепотом, непонятно откуда - все онемело вокруг.

...логическими следстви...

И каждый бомммм плодотворен необычайно, каждая мелочь, каждая чушь превращается в произведение мышления, и время летит быстро, с восторгом, и его много; оказывается импаты очень долго живут, так долго, что умирают исключительно от усталости.

...сила, заключенная даже в искалеченном мозге, так велика, что...

Дверь, Комната. Человек за столом. Усилием воли передвижение в красный спектр. Фиолетово-фиолетовеюще-вающее. Оборачивается. Все могу с ним сделать, могу дать иммунитет, но не в этом же сейчас...

...велика, что...

...ТРЦАТР

...могу заразить и без болезненных последствий, могу мгновенно убить только силой мысли своей. Как просто!

Гезихтмакер Эрик Фиск составлял письмо брату, где жаловался на недостаточное внимание к своей персоне и, главное, к профессии. Он обернулся только в тот момент, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался скаф, невероятно обтрепанный, грязный. Он сорвал со шлема вуалетку и уставил на гезихтмакера сумасшедший взгляд.

- Что случилось? - вскрикнул Фиск.

...вручаю тебе, Эрик Фиск, плохонький гезихтмакер, бесценный дар чистое импато.

Томеш сосредоточился на Фиске и с радостью почувствовал - тот поддался. Перестраивались нейроны, активность мозга достигла максимума и гезихтмакер обомлело поднес ко лбу дрожащую руку.

- Удалось!!!

Фиск услышал его, и понял, и не поверил, а когда поверил, спросил: что ты делаешь? - и тогда Томеш заметил, что темно-фиолетовое его тело устремляется к гезихтмакеру, что руки со скрюченными пальцами сами собой тянутся к его шее, а самое-то главное, что вот именно в это Фиск сейчас уже не верил, именно сейчас абсолютно он ничего не боялся, а только с удивлением смотрел в лицо Томешу.

ХАЯНИ

Осмотровая комната, которую даже во времена карантина применяли не по прямому назначению, была неисправна. Тихо ругаясь, восемь скафов и три портовых инженера пытались отжать согнутую скобу, и все время на них с эскалатора смотрел человек без шлема. Он держал шлем в руке, широко открыв слезящиеся глаза. Он был одет опрятно, словно с картинки.

Наконец, скобу отогнули, комната громко щелкнула и распахнулась. Инженеры ушли (от комнаты пахло пылью и еще чем-то, присущим только атмосферным портам, а на одной из стен красовался огромный желтоватый потек), скафы расставили волмеры, Хаяни и Ниордан заняли пост у входной двери. Сентаури и еще один, лицо которого было им всем знакомо, а имени не помнил никто - стали у выхода, остальные прилипли к стенам. Они должны были конвоировать больных, если те объявятся.

Хаяни открыл скрипящую дверь и сказал человеку на эскалаторе:

- Заходите.

Тот не двинулся с места.

С полминуты они стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза, а остальные настороженно замерли, не понимая, что происходит. Затем Хаяни обернулся и срывающимся от обиды голосом сказал:

- Шуточки. Манекен поставили. Место нашли повеселиться.

И Ниордан гулко захохотал.

ДАЙРА

Импата нигде не было. Только что один из патрулей сообщил, что в задней парикмахерской комнате обнаружен голый труп мужчины, предположительно гезихтмакера Фиска. Рядом валялись изодранная скафовская куртка, шлемвуал и чьи-то желтые брюки.

Разговаривая с патрулями и Контролем, Дайра одновременно следил за экранами. Сбоку от Дайры стоял худой охранник с шафранной кожей и тоскливо оправдывался. Его тоже мучили дурные предчувствия.

- Я говорю... это, говорю: куда? - а он: "Противоимпатная служба. СКАФ, может, слышал?" Чего ж, говорю, не слышать? Служба так служба. Противоимпатная, говорит, служба. А я что - я тоже служба. Я и подумать не мог. А после смотрю - датчик зашкалило. Это еще, думаю, почему? Может, сломался? Они ведь часто ломаются. А скафа и след простыл. Я - сирену. Я и знать не знал, и думать не думал, что такое получится.